Группа молодых политиков, чиновников и активистов Кыргызстана перед предстоящими у нас президентскими выборами посетила Словакию. Новое поколение решило использовать во время избирательной гонки за кресло главы государства драгоценный опыт этой небольшой европейской страны, которая прочно встала на рельсы парламентской демократии.

Здесь Моцарт был, и монголы даже
Поездку организовал альянс либеральной молодежи “Свободное поколение” при поддержке программы “Восток — Восток” Фонда “Сорос — Кыргызстан”. В Братиславе, столице, расположенной на берегах голубого Дуная (который оказался зеленовато–коричневым. — Авт.), поколение next из страны Ала–Тоо встречалось с экспертами, правозащитниками, в общем, с теми людьми, которые активно влияют на общественное мнение и даже на политическую ситуацию в стране. В том числе группа также побывала с ознакомительным визитом в парламенте Словацкой Республики.
Когда гуляешь по старой Братиславе, в глаза бросается история “маленькой, но гордой” нации. Вот в этом старинном доме давал концерты великий Моцарт. Здесь, в бывшем штабе компартии, устроили гостиницу. Везде толпы туристов, полно кафе и магазинов, похоже, местный турбизнес цветет и пахнет. Но городу пока недостает капиталистического лоска, присущего таким городам, как Париж и Лондон. В некоторых местах можно увидеть уродливые бетонные здания — вылезает наружу наследие социализма.
Прежде чем Словакия обрела независимость после распада Чехословакии и вступила в НАТО, а затем и в ЕС, словакам пришлось пройти через много испытаний. В V веке на эту территорию приходят немногочисленные славянские племена. На них нападают венгры. А в 1241 году регион подвергся монголо–татарскому нашествию. В такой нервной обстановке словакам о созидании пришлось забыть. Затем наступило относительное затишье.
Словакам пришлось побывать под властью династии Габсбургов. Они боролись за свои национальные права вплоть до распада Австро–Венгрии в ноябре 1918 года. Потом наступила другая эпоха. Словаки присоединились к чехам. Такой шаг имел ряд позитивных факторов, но неприятие местного населения вызвала и концепция чехословакизма, которая утверждала, что чехи и словаки — единый народ.

Развод принес суверенитет, а партии венгров — места в парламенте
По словам президента словацкого Института общественных проблем Григория Мезеникова, когда в 1993 году в результате “бархатного развода” образовалась независимая Словакия, у людей появилась надежда на лучшее будущее. Но чаяния народа не оправдались. К власти пришел Владимир Мечьяр, которого упрекали в авторитарном стиле управления страной.
При Мечьяре в Словакии в отличие от Чехии не проводилась всесторонняя либерализация общественной жизни и прежде всего экономики. Также Словакия долгое время не участвовала в процессе активного сближения с Западом (как, например, та же Чехия). Европейский союз, видя, что словаки пытаются отгородиться от Старого Света, не спешил принимать их в евросемью.
— Партии, похожие на мечьяровские, можно назвать национал–популистскими. Типичная партия власти, — говорит политолог Григорий Мезеников.
Вообще–то Мечьяр пришел в большую политику на волне антикоммунистических настроений. При нем приватизация осуществлялась медленно и со значительными нарушениями — многие из государственных предприятий попали в руки чиновников из числа сторонников самого Мечьяра и функционеров его партии.
Сейчас политический ландшафт в Кыргызстане напоминает ситуацию в Словакии 90–х годов. У нас преобладают именно национал– популистские партии. Они не имеют четкой политической ориентации и видения будущего республики, опираются на популизм. В основном наши партии создаются нуворишами и на коммерческой основе. Места депутатов покупаются. Поэтому, наверное, депутаты без зазрения совести “сваливают” из одной фракции в другую.
А самое опасное то, что лидеры национал–популистских партий склоняются к авторитаризму и тянут республику обратно к президентской форме правления.
Кстати, по словам Григория Мезеникова, в парламенте существует много партий, одна из них представляет этническое меньшинство — венгров. Эта партия работает на основе законов и не требует для представителей венгров автономии или преференций по специальному статусу языка. А почему бы у нас не предоставить такой шанс этническим меньшинствам? Это мягкое решение подобных проблем. Сегодня национал–патриоты предлагают тупиковый вариант — жесткое законсервирование национального вопроса. Как говорится, до следующей эскалации конфликта.

НПО все поняли
Как рассказывает директор Фонда “Сорос — Братислава” Алена Паникова, после четырехлетнего правления национал–популистских партий у людей появилось разочарование политическим процессом. Народ стал пассивным, люди не верили никому. Словаки хотели в ЕС и НАТО. Там, по крайней мере, их ждали безопасность и относительное благополучие. Словаки были сильно раздражены — в ЕС вступили все их соседи, а их не спешили брать “на борт лайнера”.
Просто Европа не стала разговаривать со словацкими партиями власти, которые действовали не по демократическим принципам. То есть партийные разборки стали жесткими до предела. Партии власти стали использовать запрещенные методы — угрозы, административное давление и даже убийства неугодных.
Тогда НПО поняли, что нужно брать ситуацию в свои руки. Общественным организациям нужны были силы и средства. Деньги предоставили международные доноры. Причем доллары, фунты давались на беспартийные проекты, то есть запрещалось направлять усилия на поддержку конкретной партии.
По словам словацкой правозащитницы Ленки Сирочак, лидеры партий власти считали неправительственные организации личными врагами. Политики обвиняли их в продажности. Ситуация в стране накалялась. Стали раздаваться голоса в пользу президентской формы правления и вообще желания отгородиться от Европы.
Тогда, в 1998 году, накануне новых парламентских выборов НПО решили сделать ставку на молодежь. Но была одна проблема: молодые люди старались не участвовать в политических процессах. По результатам исследований, в 1994 году в парламентских выборах участвовало только 24 процента из числа молодежи.
— Мы приняли решение опираться на тех, кто голосует в первый раз. Нам было важно донести до молодежи послание “Словакия — страна галушек (национальная еда. — Авт.) или новых технологий? Мы организовали массу концертов и разных акций. Решили, что лицами, которые будут обращаться к молодежи, должны быть их кумиры. Удалось привлечь к акции не только местных звезд кино, музыки и спорта, но и знаменитостей MTV. И, знаете, результат был ошеломляющий. В выборах 1998 года участвовали 84 процента молодых людей! И благодаря молодым был дан старт реальным либеральным реформам, — говорит Ленка Сирочак.
Как поясняет гражданский активист Иван Годарски, в то время было создано целое движение МЕМО —98. Его членами стали представители неправительственного сектора. Они занимались мониторингом местных СМИ. Разработали специальную методику, которая наглядно показывала недочеты журналистов и давала им возможность улучшить свою квалификацию.
Например, в 98–м в Словакии было два телевизионных канала. Государственный занимался лишь пропагандой властей предержащих. Правозащитники на цифрах показали людям, что “народный канал” обслуживает партии. Это стало поводом для реформирования телевидения.
Кстати, такими же технологиями воспользовались в Азербайджане. В результате оказалось, что каналы этой страны 90 процентов внимания уделяют деятельности президента Ильхама Алиева, а оппозиции осталось лишь несколько секунд эфирного времени!

Чиновник на коротком поводке
Сегодня в Словакии уже никто не боится перейти к президентской форме правления или, не дай боже, скатиться в авторитаризм! Как говорится, страна прочно встала на рельсы парламентаризма. Тем более страна в ЕС, и это само по себе гарантирует стабильность и развитие демократии. Прямо–таки берет белая зависть.
Но в Словакии коррупция — по–прежнему огромная проблема. Это не только бытовое мздоимство, когда с людей требуют деньги врачи, полицейские и прочие бюджетники. Но в основном взяточничество вьет свои гнезда в коридорах власти.
Интервью “Вечерке” дала Сюзана Вейк, работающая в организации, которую коротко называют Watchdog (“Цепные псы”). Когда произносят ее имя, словацкие политики невольно вздрагивают и боязливо оборачиваются.
— Политиков нужно жестко контролировать и заставлять работать как надо, — говорит бывшая журналистка.
Сюзана взгромоздила на себя непосильную ношу — следить за финансированием партий. Она взяла на вооружение методику аргентинских специалистов из “Транспери интернэшнл”.
— Самое главное — не сколько денег получают партии, а как они их тратят. В Аргентине эксперты подсчитали доход партий от внешних источников и их расходы на рекламу. Получилось, что политики тратили в десять раз больше, чем жертвовали граждане. Чувствуете, как запахло коррупцией? Откуда лишние деньги? — вопрошает Вейк.
По ее словам, в Словакии отследить незаконные финансовые и другие операции партий сложнее. Местные политики предпочитают вкладываться в организацию встреч с избирателями, концертов и прочую шумиху. Там раздаются тонны бесплатных футболок, льются реки дармовых напитков, то есть сложно подсчитать расходы партий.
Но словацким “Цепным псам” удалось добиться успеха. Они внимательно изучали списки спонсоров партий, которые должны публиковаться по закону. И тут находка — в этих списках значились многие люди скромного достатка. Была даже пенсионерка, которая пожертвовала партии бывшего премьер–министра кругленькую сумму. Позвонили этим людям — те в недоумении, мол, знать не знаем, о чем речь.
Опубликовали этот факт в СМИ. Вышел форменный скандал. Журналисты докопались, что эта пенсионерка — родственница партийного функционера. Акулы пера стали атаковать пожилую женщину, та сначала говорила, что не давала денег, а потом вдруг вспомнила, что все–таки средства жертвовала. Потом пенсионерка исчезла. Обеспокоенные корреспонденты стали ее искать. Обнаружилась бабушка — божий одуванчик — в горном санатории. Оказывается, ее туда поместили чиновники, причем за счет государства. Вышел еще больший скандал.
Сюзана со своими подручными внимательно стала изучать годовые отчеты партий. Журналисты, которые не знали, что партии должны публиковать отчеты в Интернете, начали тоже внимательно следить за финансовыми документами политиков. И выяснилось очень много интереснейших вещей. Например, то, что известная и богатая фирма “Сименс” просила из так называемых европейских фондов деньги на обучение своих сотрудников. Концерн мог бы сам оплатить свои расходы, но бизнесмены были не прочь запустить руку в бюджет. И тут появляется другая информация, которая проливает свет на то, почему частная лавочка смогла подойти к кормушке. Оказывается, “Сименс” — спонсор МВД Словакии.
Таким образом, на всеобщее обозрение были выставлены сотни чиновников, олигархов, которые участвовали в различных тендерах, проще говоря, распиле бюджета. Сюзана создала сайт, благодаря которому даже обычный человек за секунды может узнать всю информацию о связях и имуществе знаменитых и богатых людей.
Кроме того, Сюзана Вейк создала проект по добровольному заполнению в Интеренете деклараций о доходах. В списке честных нынешний премьер–министр Словакии, несколько министров. Это своеобразный инструмент давления на политиков, тормоз для коррупции. Журналисты, которые увидели того или иного госслужащего в дорогой иномарке или на шикарном курорте, в любой момент могут вытащить документ и предъявить его общественности и спросить, откуда деньги на дорогие авто и поездки.

***
И кыргызстанцам пора поменять свой менталитет. Нам не надо обожествлять власть. Не надо ждать, когда нам бог пошлет честного и справедливого президента. Не придет такой. Нужно, как говорит Сюзана, жестко контролировать чиновников, и только тогда они станут честными. Их нужно заставлять быть беспорочными. Только так.

Азамат КАСЫБЕКОВ.

Бишкек — Братислава — Бишкек.

Вечерний Бишкек,  1 июля 2011 года