Количество представительниц слабого пола, прошедших через Центр адаптации для женщин, освобождающихся из мест лишения свободы, приближается к сотне. Число вроде бы небольшое, но… Согласно исследованиям, отсутствие документов, крыши над головой, поддержки семьи, друзей и знакомых зачастую толкает возвращающихся в обычный мир женщин на новые преступления. Созданный же два года назад при женской колонии центр стал для преступивших когда–то закон спасательным островком на пути в новую жизнь.
Адаптационный центр при исправительном учреждении № 2 в селе Степном возник в 2009–м благодаря инициативе сотрудников общественно–гуманитарного фонда “Кулукан” и финансовой поддержке Фонда “Сорос — Кыргызстан”. В рамках правовой программы последнего был задуман и осуществлен проект под названием “Возвращение к здоровой жизни осужденных женщин”. Много лет заброшенное здание буквально в двух шагах от колонии, но все–таки за ее территорией на глазах преобразилось до неузнаваемости. Ремонт делали сами будущие клиентки организации, администрация же колонии всячески поддерживала нужное дело.
За время своего существования центр стал по–домашнему уютным — несколько кроватей, диван, телевизор. На стенах распорядок дня, фотографии бывших и нынешних обитательниц, их будней. В уходящем году была финансово поддержана и осуществлена новая задумка ОГФ “Кулукан” — проект “Развитие Центра адаптации для женщин, освобождающихся из мест лишения свободы”. На полученную сумму куплено новое кухонное оборудование, дополнительные комплекты постельного белья. В центре теперь есть такие привычные всем нам, но до недавнего времени казавшиеся роскошью здесь вещи, как стиральная машина и пылесос. Какие–то мелочи дарят неравнодушные люди, что–то сотрудники ОГФ “Кулукан” приносят из дома.
Мы посетили центр, увидели, как он преобразился, поговорили с женщинами, которые в данный момент здесь обитают, выслушали их непростые истории.

Не сделай шаг греху навстречу!
Центр адаптации открывали в расчете на то, что одновременно останавливаться там будет не больше четырех женщин. Но время и опыт показали, что этого, увы, совсем не достаточно. Сейчас организация может принять до восьми человек и даже больше. Согласитесь, отказать женщинам, уходящим ни с чем в мир, где их никто не ждет, было бы не по–человечески. В форс–мажорных ситуациях приходится обращаться к администрации женской колонии, просить несколько дополнительных матрасов, чтобы нуждающихся могли разместить хотя бы на полу, дабы им не пришлось ночевать под открытым небом. Тут, как говорится, и до греха недалеко.
— Зная, что скоро на свободу, а идти некуда, женщины заранее подходят к нам и просят на какое–то время определить их в центр, — рассказывает старший инспектор по социальной работе колонии Чынара Маметова. — На восстановление родственных связей, документов, поиск жилья и работы требуется время. Сейчас, например, в центре живут три женщины. У каждой своя судьба, своя ситуация, свой характер. Но получая от нас действительно реальную помощь, они чувствуют ответственность. Сами стирают, готовят, поддерживают центр в чистоте. Если куда–то уходят, обязательно звонят, говорят, где они и скоро ли будут. Даже когда уже уезжают, прежде чем что–то предпринять, звонят и советуются с нами, делятся новостями. Пытаются как–то отблагодарить. Говорим всегда: “Нам ничего не надо! Просто будьте счастливы!”.
Две женщины, в данный момент находящиеся в центре, с которыми корреспонденту “Вечерки” удалось побеседовать, несколько лет назад в Кыргызстан приехали из соседней республики. Освободившись, естественно, вышли за ворота колонии без копейки денег, документов и возможности сразу же уехать домой.
— Представьте только, как это — освободиться из колонии и выйти… неизвестно куда, — говорит шестидесятилетняя Лариса (имя изменено по просьбе героини. — Авт.). — Мы вышли в шесть часов вечера. Шел сильный дождь. Холодно. Просто не знали бы, куда деться. Хорошо, что договорились с Чынарой, чтобы нас сюда определили. Низкий поклон всем. Уже третью неделю здесь находимся. Как к нам хорошо относятся, у меня нет слов! Пока оформляем документы. На учет встали по освобождению, как и положено. В милиции обещали помочь выехать домой. Там уже семьи ждут. Родные сюда за нами приехать не могут — дорого.
Кстати, Чынара Маметова помогла этим женщинам, которые, как оказалось, еще и являются родственницами, найти их утерянные документы. Эпопея по поиску паспортов длилась два года. Когда гражданок другого государства задержали, их паспорта были у следователя, а потом где–то затерялись. Получать их женщины должны при освобождении. До этого момента удостоверениям личности положено находиться в личном деле осужденных. Но там паспортов не оказалось. Куда только женщины не писали: обращались в прокуратуру, к омбудсмену, в посольство родного государства. Комиссии, расследования… В конце концов паспорта все же были найдены.
— Два года борьбы, столько труда… — вспоминает сноха Ларисы Наристе (имя изменено по просьбе героини. — Авт.). — Спасибо социальному работнику — нашей Чынаре. Сколько она везде ездила, по разным кабинетам ходила, отказы выслушивала. Вы бы видели, как я потом радовалась, как бегала с этим паспортом по зоне, как ребенок, кричала, плакала.
В нашу республику Наристе и ее свекровь приехали когда–то не от хорошей жизни. Дома работы практически не было. Одна торговала на базаре, другая получала мизерную пенсию. Денег катастрофически не хватало. И предложение знакомых поехать на заработки в Кыргызстан стало для семьи радостной вестью. Посовещавшись, женщины решили ехать. Наристе должна была ходить по улицам и предлагать воспользоваться услугами фирмы, якобы продающей аудио– и видеоаппаратуру, бытовую технику. Заинтересовавшиеся этими вещами люди приходили в офис, выбирали что–то по каталогу, расплачивались. Товар им обещали доставить на дом. Стоит ли объяснять, что никто ничего так и не получил. Директор фирмы предлагал клиентам воспользоваться также услугами некого банка, сделать выгодные вклады и после получать высокие проценты. Многие верили и отдавали аферистам кровно заработанные.
— Я ехала в Кыргызстан и свекровь свою везла не с какими–то корыстными намерениями, — продолжает Наристе. — Просто надеялась немного заработать. А мама сама предложила: “Можно, тоже поеду?! Буду дома убирать, готовить. Бишкек посмотрю”. Деньги взяла — внукам подарки купить. Но я не говорю, что ни в чем не виновата. И на суде сказала: “Да, я виновата. Я обманывала людей, но не знала этого. Не знала, что документы поддельные. Я не прошу меня не наказывать, накажите, раз виновата!”. Отсидели четыре года. И если бы я действительно эти деньги себе взяла, своему ребенку что–то купила, хоть не так обидно было. Не знаю, злость на людей, нас обманувших, держать или Бог их сам накажет. Как мой ребенок мучился без меня четыре года! Когда меня посадили, дочке было 16. Звонит: “Мама, ты мне четыре года назад куртку купила, я до сих пор в ней хожу!”. Успокаиваю: “Потерпи чуть–чуть, я вышла, теперь все у нас хорошо будет”. Слава богу, жива–здорова, на плохой путь не ступила.
Наристе и ее свекровь попали в один отряд. Наристе была председателем, следила за порядком, распределяла гуманитарную помощь, разбирала возникающие конфликтные ситуации. Своеобразным образом наказывала курящих — вручала веник и заставляла убирать. Успела выучиться на парикмахера. Ее свекровь училась делать изделия с национальными рисунками. В подарок внуку повезет теперь собственноручно связанные яркие носочки. Когда дело Наристе рассматривалось в четвертый раз и она снова надеялась на освобождение, женщины из ее отряда молили Бога, чтобы не допустил этого. Так им не хотелось расставаться со справедливым и заботливым председателем.

Иногда они возвращаются
Другая женщина, нашедшая в центре адаптации временный приют, устроилась на работу. Медик по профессии, кандидат наук, автор многих работ и статей в прессе практически каждый день приезжает из Степного в Бишкек, чтобы ухаживать за больной женщиной.
— Я неместная, но в столице у меня остались нерешенные дела, — объясняет Алина (имя изменено по просьбе героини. — Авт.). — Нужно пенсию оформить, еще кое–что. Потом, конечно, поеду домой: буду разбираться с наследством, из–за которого, собственно, и попала в колонию. Уж лучше бы его совсем не было. Может, ничего и не случилось бы. Затем, думаю, вернусь и попробую поработать в центре адаптации. Мы задумали несколько интересных проектов. И мой опыт, знания пригодятся.
Алина говорит, что считает себя человеком самостоятельным и, если бы не было возможности остаться жить в центре, она все равно что–нибудь придумала. Наверное, обратилась бы за советом и помощью к таким же, как она сама, верующим людям. Но центр есть, и в нем она пробудет, скорее всего, до весны.
— Радует, что клиенты центра адаптации в большинстве своем оправдывают наши ожидания, — признается руководитель проекта Кулукан Аширалиева. — И центр — далеко не первое наше детище. Ранее в партнерстве с администрацией женской колонии провели ремонт банно–прачечного комплекса, дома ребенка, физиокабинета медсанчасти, штрафного изолятора. Много всего сделано. И идей еще достаточно. Поняв, что один социальный работник со всем объемом не справляется, мы подключили второго. Теперь нам помогает еще и Майрамбек кызы Айпери.
— Приятно делать людям что–то доброе, — вторит ей председатель ОГФ “Кулукан” Нина Черномуркина. — Говорим женщинам: “Вам хорошо, и мы довольны. Главное, живите по совести, и все у вас дальше будет хорошо!”.
Анастасия КАРЕЛИНА.

«Вечерний Бишкек», 23 декабря 2011 года.