Во вторую субботу октября мир отмечает День хосписной и паллиативной помощи. В Кыргызстане инициативы по паллиативной помощи реализуются с 2012 года при поддержке фонда «Сорос-Кыргызстан». Об основных проблемах, связанных с доступом к обезболиванию и с оказанием качественной паллиативной помощи, «ВБ» рассказал директор программы «Общественное здравоохранение» Айбек Мукамбетов.
— Айбек Сагынбекович, очень много раз поднимался вопрос об отсутствии таблетированного морфина для онкобольных на поздних стадиях заболевания. Почему никак не удается решить эту проблему?
— От Советского Союза нам досталась система здравоохранения, которую государство больше не могло финансировать в прежнем объеме. В наследство остались и все нормативно-правовые акты, регулирующие работу врачей и учреждений здравоохранения, а также и нормативно-правовые акты по опиоидам, применяемым в медицинских целях для онкологических больных. Это большой список документов, который предусматривает строгую систему отчетности: утилизации этих препаратов, их хранению, выдачи и выписки, не говоря уже о регистрации и продаже в аптечной сети. Это привело к тому, что во многих постсоветских странах человек, находящийся на 4 стадии онкологического заболевания, когда у него начинаются нестерпимые боли, имеет ограниченный доступ к препаратам.
— И какой препарат рекомендован таким пациентам?
— Стандарт Всемирной организации здравоохранения по обезболиванию для стран со слабой экономикой и покупательской способностью граждан и пациентов – это морфин.
В Кыргызстане морфин представлен в инъекционной форме. Его завозят с Украины. Это отличный препарат, он входит в лист ВОЗ по обезболиванию. Проблема в том, что он инъекционный, его нужно колоть несколько раз в день, чтобы обеспечить безболезненное проживание пациента в течение дня. Есть пациенты, которые мучаются от боли по полгода, а есть и те, кто живет так год. На участках тела, куда можно ставить уколы, не остается живого места.
Во всех продвинутых странах есть схемы обезболивания, которые предусматривают применение таблетированного морфина. Таблетки бывают короткого действия (чтобы быстро убрать нестерпимую боль) и пролонги, то есть с удлиненным сроком действия. В Кыргызстане на сегодняшний день не зарегистрирован и не завозится ни один вид таблетированного морфина, хотя в мире заводов-производителей много.
— Как я понимаю, сейчас предпринимаются попытки изменить ситуацию?
— При поддержке Министерства здравоохранения, Фонда обязательного медицинского страхования и Департамента лекарственного обеспечения, ряда врачей из Национального центра онкологии вопрос значительно продвинулся. Сейчас страна находится на пороге регистрации таблетированного морфина. В этом нам помогают дистрибьюторы фармацевтических фирм. Компания «ЮниХелп», которой мы очень благодарны, так как коммерческого интереса у них нет. Раньше морфин не завозили еще и из-за отсутствия коммерческой выгоды, потому что он стоит очень дешево. Его не выгодно продавать.
Рабочая группа поработала над пакетом документов и, кроме этого, дала рекомендации, что нужно поменять в существующем законодательстве, нормативно-правовых актах. Если этот пакет документов утвердит правительство, то пациенты получат упрощенный доступ к препаратам. Однако и абсолютной свободы распространения морфина не будет.
— Но есть опасения, что морфин будут использовать наркопотребители. Существует ли такой риск?
— Кстати, это четвертая проблема отсутствия препарата, – так называемая морфинофобия. Боязнь, что морфин, который выписывают врачи для тяжелобольных пациентов, будет продаваться и попадать на черный рынок. Однако мы с морфинофобией боремся. Даже при гуманной форме выписки морфин не может попасть на черный рынок, потому что предусматривается отчетность и контроль. К тому же ни один пациент, испытывающий нестерпимую боль, или его родственник не отдаст свою таблетку морфина. Наоборот, люди сделают все, что угодно, чтобы пациент не испытывал муки. Мы за систему контроля, но чтобы она была адекватной. Потому что раньше выписка морфина превращалась в настоящую головную боль для врача. Ему нужно было заполнить документы, предоставить отчетность пережить следующие за этим проверки.
Есть еще одна проблема, вытекающая из морфинофобии. Ряд пациентов и родственников пациентов думают, что это наркотик и на него подсаживают, что он может навредить организму. Тут нужно бороться с мифами и страхами и давать полную информацию.
Кстати, пользуясь случаем, хочу выразить благодарность службе наркоконтроля, которая помогает и поддерживает все наши начинания.
— Какие задачи, помимо доступа к таблетированному морфину, значатся в программе паллиативной помощи?
— Мы должны добиться, чтобы государство взяло на себя обязательства по обеспечению пациентов морфином из средств бюджета. Это можно сделать , потому что морфин очень дешев. Необходимо, чтобы морфин выписывали бесплатно по программе госгарантий. ФОМС согласны внести морфин в Программу госгарантий. В Перечне жизненно-важных лекарственных средств препарат есть, медики ждут его регистрации.
Хотелось бы, чтобы государство финансировало или как-то поддерживало проекты по оказанию внебольничной паллиативной помощи, когда пациенты могут получать помощь на местах. Когда можно было бы обучить родственников правильно ухаживать за пациентом. И здесь нет больших финансовых издержек. Надо переформатировать обязанности онкологов, добавить финансирование ЦСМ. Мы не можем обеспечить хоспис, а потребность огромная: состоятельные люди платят частным сиделкам и частным врачам, которые оказывают паллиативную помощь, а что делать бедным? Мы очень просим государство обратить внимание на эту проблему. Тем более существует Стратегия развития паллиативной помощи. Пока есть пилотные проекты, финансируемые «Общественным здравоохранением». Однако этот проект реализуется в Бишкеке и Оше, а хотелось бы во всех регионах иметь мультидисциплинарные команды, включающие онколога, психолога, социального работника, которые будут работать с тяжелобольными пациентами.
URL: http://www.vb.kg/288429
